Актерские судьбы: о жизни и творчестве великой Гульдар Ильясовой

Глазами коллеги.

Об авторе: Найля Сафаргалина – бывший директор Салаватского государственного, башкирского драматического театра, заслуженный деятель искусств РБ.Имя Гульдар со дня моего знакомства с режиссером Ильясовой всегда вызывало во мне самые теплые чувства. Спросите: «Почему?» Отвечу: она была первой девушкой, которая меня, тогда еще юную особу, поразила своей красотой. Она вошла в нашу аудиторию, где проходил урок актерского мастерства с нашим художественным руководителем курса Леком Валеевичем Валеевым. Он, расплывшись в своей добродушной, слегка волнующей улыбке, представил нам свою гостью. Как сейчас помню, что он сказал: «Ребята, познакомьтесь, Гульдар Ильясова – ваша будущая коллега из Алма-атинского театрального института, родом из Башкортостана, из Ишимбайского района, приехала на практику. Очень талантливая и вполне может составить конкуренцию любому мастеру, в том числе и мне». Да, да, так он и сказал. А в то время Лек Валеевич сам был главным режиссером Башкирского академического театра драмы имени Мажита Гафури, куда невозможно было купить билет!После такого знакомства, я и близко боялась подойти к такой талантливой красавице! А тут еще она свободно при всех затянулась сигаретой – такое для нас тогда было в диковинку. Тогда я и представить не могла, что со временем мы с Гульдар станем близкими, как родные сестры.По окончании Уфимского института искусств я по направлению приехала в Салават. Как-то вечером иду по улице, а навстречу мне шагает Гульдар. Она совершенно неожиданно остановилась возле меня и сказала: «Я — режиссер салаватского башкирского драматического театра, приглашаю вас на собеседование завтра к 10 часам. Приходите обязательно, буду ждать!» Она ушла, а я в душевном смятении осталась стоять посреди улицы. «Не узнала?» — спрашивала я саму себя. «Конечно, нет, видела она меня ведь совсем мельком».

На встречу дружбеНа встречу я все-таки пошла, как минимум мне было любопытно: «Что скажет Гульдар?»У салаватского театра тогда не было своего здания – он располагался в здании магазина у обелиска. Его тогда называли колесным театром.Меня действительно ждали. Гульдар Музафаровна была не одна – в кабинете, удобно раскинувшись в кресле, сидел красивый, с длинными, черными, кудрявыми волосами импозантный мужчина (как оказалось, это был главный художник театра Михаил Шнейдерман). Увидев меня, Ильясова убежденно начала говорить: «Миша, эту девушку я пригласила неспроста – она должна быть актрисой. Давай мы ее направим учиться, что скажешь?» Эти двое еще долго обсуждали между собой меня, актрис театра, его будущее. Я стояла и слушала, ждала, когда спросят мое мнение.- Хочешь ли ты стать актрисой? – спросил, наконец, Шнейдерман.- Нет!- Как?! Все девушки об этом мечтают.- Театральный факультет института искусств – для меня уже пройденный этап. У меня диплом режиссера.Они оба, конечно же, оторопели. Потом начали смеяться и спрашивать меня, почему я не в театре?Эта встреча стала отправной точкой в нашей дальнейшей многолетней дружбе с Гульдар. Мы с ней вместе боролись (это слово более всего подходит к этим многочисленным хождениям по кабинетам, собраниям, эмоциональным выступлениям) за приобретение своего Театрального Дома – она как режиссер театра, а я, как заведующая отделом культуры исполкома городского совета. Чем больше мы общались, тем больше я понимала, что Ильясова просто рождена для театра. Она в нем растворялась до конца, до последней капли – ничего другого для нее не существовало. Как она любила своих артистов, как переживала за них, чувствовала себя ответственной за их судьбу, за их здоровье, за их семейное благополучие! Она радовалась и страдала вместе с нами, забыв, что самой надо создать свою семью.

Ты – мама и это навсегда!Она вся ушла в творчество: были премьеры одна за другой – зрители рукоплескали от восторга и умиления. Ее любили зрители, воспринимая как родную – она была открыта сердцем и душой для всех. О ней много говорили и коллеги, и простые люди. Естественно, было много слухов и легенд. Гульдар Музафаровна много читала, искала своего драматурга, помогала начинающим. В ее бурной творческой деятельности я была любопытным и преданным наблюдателем. Список ее постановок вызывает уважение – это, прежде всего, «Расстрелянный табун» Флорида Булякова, которой до сих пор и сама Гульдар радуется. Мне нравились не только ее спектакли, но и выход на поклон после премьер: царственная походка, осанка, манера особо держать голову, наполненные бесконечной благодарностью глаза и слова, тихо проскальзывающие из уст: «Спасибо! Рахмэт!» Эти мгновения так красочно описывают ее смысл жизни и я с теплотой вспоминаю сегодня фейерверк ее звездных минут, которые так ярко запечатлелись в моей памяти и памяти поколений, ставших свидетелями талантливого творческого пути единственного, поистине неповторимого женщины-режиссера башкирской сцены. Ей нынче 60. «Не верю!» — хочется воскликнуть репликой великого Станиславского. Верю, Гульдар, в твои возможности, твой талант, который не иссякнет, который востребован и сегодня твоим народом, твоим преданным зрителем! Ты в истории театрального искусства Башкортостана — неповторимая и недосягаемая личность – ты одна единственная сумела создать свой театр.В 1991 году бывший министр культуры Салават Аминев при поддержке мэра Салавата Спартака Ахметова подписал приказ об открытии Стерлитамакского башкирскского государственного театра. Кто бы что ни говорил, желая по-своему сценарию написать историю Стерлитамакского башкирского драматического театра, истина одна — это театр, рожденный тобой, Гульдар. Ты – мама и это навсегда!

Твори и дерзай!Люди искусства – очень ранимые. Чаще всего каждого из них в свое время настигает боль от неустроенности, несправедливости мира. Это происходит почти с каждым, несмотря на заслуги, регалии и популярность. Ведь наш народ если любит, то градус этой любви зашкаливает! Но проходит время и по различным причинам или сложившимся обстоятельствам кумир лишается славы, признания и успеха. Это губит его.Мир искусства и столь же жесток и безжалостен, как красив и прекрасен…Жизнь состоит из белых и черных полос – так говорят в народе. Сегодня Гульдар Ильясова переживает не лучшие времена – порой ее стараются обойти, ее имя звучит все реже. Но ее талант жив! Она хочет и может сказать свое слово, которое, я уверена, востребовано ее многочисленной, миллионной аудиторией. У творчества нет границ. И мы, твои поклонники, с уверенностью говорим: Твори и дерзай! Дерзай и твори!»